Моя жизнь определенно наполнена весьма странными знакомствами, переплетениями судеб настолько разных людей, что у наблюдателей со стороны совершенно закономерно читается в глазах недоумение от созерцания круга моих друзей-знакомых.
Одна встреча, перевалившая в столь необычную дружбу, так прочно вошла в мою жизнь, что сейчас мне самой все это кажется неестественным, и даже мистичным. Она по-хорошему ненормальна, и даже патологична, что заставляет меня возможно даже гордиться ею, потому что она настолько не тривиальна. Но это я ,конечно, утрирую. Потому как саму меня раздирают противоречивые чувства в ее оценке: гордость и страх, умиление и отвращение, приподнятость и усталость. Из-за столь пёстрого набора чувств я часто даю себе передышку от этой, так называемой дружбы; уговариваю себя месяцами не видеться с ним, чтобы по их истечению вновь окунуться в недели плотного общения и совместного времяпрепровождения.
Я знаю его очень давно, и почти все это время я испытывала к нему смесь уважения, симпатии и отвращения. Да-да...все именно так, как я говорю. Он правильно заметил, что в отношении себя, я позволяла ему занимать позицию: "Смотри, но не трогай".
"Не трогай!", потому что на равне со столь благородными чувствами, меня раздирали нетерпение к его очевидной внешней непривлекательности, и даже уродству, и завуалированной агрессии и темноте.
Ты называешь нас извращенцами. И это так, я даже не пытаюсь спорить с тобой. Ты вынужден быть просто другом, принимая всего лишь ароматизатор чувства, которого ты в истинности пытаешься разделить со мной. А я запрещаю, и ты довольствуешься только этим.
Да, мы извращенцы. Но ты вкладываешь в это слово свой смысл, а я свой. И мой смысл никогда не станет тебе известным.